Shpivash
Un.Archaik.Artel
1002
Понимая медиум
В 2013 Impossible Project сперва подразнил, а потом и вправду выдал на-гора чудо-устройство: принтер «моментальных фотографий» Instant Lab, печатавших на Polaroid. В обзорах и рецензиях пресса смаковала открывшуюся возможность превратить свои цифровые фото в «настоящие» снимки, да ещё и в «том самом» формате: квадрат 79х79 мм с асимметричной рамкой (по краям и сверху поменьше, снизу чуть больше, так что можно даже чиркнуть пару строк убористым почерком).
За шумихой вокруг как-то затерялся ответ на вопрос «зачем?» Ведь просто распечатать фотографию с нужными полями не составляет труда.
Простой имитации было недостаточно. Нюансы были важны, либо было что-то иное: не-выраженное, не-проговорённое, но накопившееся.
Случайно или имея точный расчёт — Impossible со своей идеей попали в какой-то нерв.
Во что-то— возможно — постыдное, о чем было невыносимо или неприлично говорить, но что рвалось наружу.
Impossible Project возрождали плёнку Polaroid, не пережившего цифровую революцию, и выпустили пробную партию в 2010, тогда же, когда появился Instagram. Два мира, и много общего, если приглядеться.
Само название платформы, что-то вроде «изображение мгновения» отсылает нас к «моментальной» фотографии (плюс узнаваемые очертания камеры на иконке с крошечной радугой в уголке). Квадратная картинка и возможность добавить небольшую подпись снизу – натуральный оммаж. Эксплуатирующие ретро-эстетику фильтры. Бешеная популярность сервиса буквально кричала, что массовый пользователь сыт «качественным» фото и хочет чего-то иного, пусть хоть в форме имитации.
Дефекты и брак к этому моменту перестали быть усладой маргиналов с тематических форумов; эту эстетику и транслировали фильтры Instagram.
Первая моментальная пленка Impossible была сделана «с нуля» (оригинальная рецептура была утеряна), обратный инжиниринг, метод проб и ошибок, все дела. Недостатки и низкое качество продукта предлагалось просто принять, как временные, с одной стороны, и как «фичу, а не баг» — с другой. Эмульсия была буквально живой, компания продолжала эксперименты и скоро расширила линейку. Нишевый продукт оценили адепты «альтернативных» практик — ломографии, поклонников lo-fi фотографии, экспериментаторов, ценителей зерна и просрочки. Те, для кого фотография — игра: поймай в рамку видоискателя картинку, передающую твоё ощущение момента.
И тут — важное: кому-то выбор пресета — муки, но только не это называйте творчеством.
Ломографы — прекрасные безумцы, сознательно экспериментирующие с аппаратурой и материалом, одухотворённые еретики, пренебрегающие заветами и ставящие под сомнение догму,
пользователи инстаграма — симулянты с постными мордами,
а Polaroid в мире фотографии один такой.
Всегда был и остаётся.
Просто — нажал на кнопку, аппарат выплюнул снимок и ты смотришь на то, как изображение проступает из пелены. Чудо, которое ты выпустил в мир, и которое тебе больше не принадлежит.
Непредсказуемое, ускользающее, выцветающее, стремительно дурнеющее.
Одна-единственная карточка.
Её даже не отсканировать толком, не то, что воспроизвести, — покровный пластик бликует и дурит аппаратуру.
Странный сводный брат первых одноступенных процессов — дагерротипии и тинтайпа. Такой вот мостик в позапрошлый век.
А ещё на полароид очень сложно сделать тот самый, великолепный снимок, поймать то самое мгновение. Аппаратные недостатки, помноженные на капризный фотоматериал с очень узкой фотоширотой, — и ты кусаешь локти: «не выходит». Купил недорогую огромную «мыльницу» 600-й серии, — поздравляем — ты в клубе подписавшихся на недешёвые кассеты. Добро пожаловать в игру с непредсказуемым и нестабильным результатом и с единственным утешением — возможностью быстро посмотреть, что же получилось. Это не камера, а билет моментальной лотереи. Неудавшиеся фотографии останутся занозой в памяти. И досада, которую не выразить, в сердце.
Как в детстве, когда выцыганил у отца жетон, кинул его в «однорукого бандита» — и ничего. Чуда не случилось, не выиграл.
Только кусочек выцветающего пластика — что-то было. И не так важно, что именно, — подробности и детали сотрутся из памяти, останется лишь этот лоскуток, и мы будет верить: так и было.
Порочный круг, противоречия прикрыты эстетикой.
Polaroid был обречён.
И давайте я уже не буду лукавить: полароиды — дрянь.
Impossible lab стала невозможной идеей: не фотография, не эксперимент, не игра — репродукция. Подлог, шулерство, постыдное и подспудное, как подростковые комплексы: желание распущенного лёгкостью «цифры» пользователя «проломить» непокорный материал и подчинить процесс.
Это как изобрести машину времени, вернуться на тридцать лет назад, накостылять обидчикам, а потом смачно поцеловать девчонку, от которой был без ума (лучше нескольких). Хотя кого я пытаюсь тут обмануть? Разумеется нет, выдоить тот чёртов игровой автомат досуха! Повторить при необходимости, пока не перестанет саднить. Перестанет ли?
Instant Lab не должно было существовать — сама идея разрушала и медиум, и практику.
Impossible, видимо, подозревали о чем-то подобном и оставили лазейку. Само устройство можно было разобрать, и использовать как задник с камерой. Получив инструмент, которого так всегда не хватало. Результаты впечатляют.
Мой рассказ не был бы полным без краткого изложения того, что было дальше.
Со временем ребята выкупили у корпорации Polaroid право на торговую марку, поначалу с добавлением “originals”. Стоимость сделки не раскрывалась, но определенно была повыше той, что в далёком 2008 с них стрясли за «тот самый» завод, но что такое оборудование и стены по сравнению с brand legend и перспективами стричь с неё купоны?
Обновлённый Polaroid наладил выпуск камер – стильных, модных, молодёжных –все так же мало подходящих для осознанного творчества — зачем, если можно попытаться посидеть на каждом стуле, щедро и заботливо расставленных массовой культурой. Здравствуйте, коллаборации с MoMA, Lego и Thrasher!
Поддержку Instant lab они, кстати, свернули. Зато делают Polaroid Lab, тоже принтер, который не разобрать и к камере не присобачить.
Поменялось не только название, поменялось все.
Impossible — мечтатели, сомневающиеся и ощупывавшие границы возможного.
Сегодняшний Polaroid – бухгалтерия, доящая ностальгию и моду на винтаж. Воскрешённый медиум придушенно хрипит в сторонке.
Дихотомия, конечно, ложная, — это почти те же самые люди.
Instant lab стоит передо мной на столе — потёртый, но вполне работоспособный. Урчит холодильник, чьё нутро скрывает несколько пачек плёнки. Первый опыт разочаровал, и я оторопело думаю — продолжать ли? Немного настойчивости и манипуляций — и я выдеру своё постыдное наслаждение.
Но стоит ли минутная судорога моего эго разрушения легенды? Не знаю.
Может, и правда, собрать из него камеру? Где-то в Сети есть руководства…
Polaroid. Originals? Impossible!
За шумихой вокруг как-то затерялся ответ на вопрос «зачем?» Ведь просто распечатать фотографию с нужными полями не составляет труда.
Простой имитации было недостаточно. Нюансы были важны, либо было что-то иное: не-выраженное, не-проговорённое, но накопившееся.
Случайно или имея точный расчёт — Impossible со своей идеей попали в какой-то нерв.
Во что-то— возможно — постыдное, о чем было невыносимо или неприлично говорить, но что рвалось наружу.
Impossible Project возрождали плёнку Polaroid, не пережившего цифровую революцию, и выпустили пробную партию в 2010, тогда же, когда появился Instagram. Два мира, и много общего, если приглядеться.
Само название платформы, что-то вроде «изображение мгновения» отсылает нас к «моментальной» фотографии (плюс узнаваемые очертания камеры на иконке с крошечной радугой в уголке). Квадратная картинка и возможность добавить небольшую подпись снизу – натуральный оммаж. Эксплуатирующие ретро-эстетику фильтры. Бешеная популярность сервиса буквально кричала, что массовый пользователь сыт «качественным» фото и хочет чего-то иного, пусть хоть в форме имитации.
Дефекты и брак к этому моменту перестали быть усладой маргиналов с тематических форумов; эту эстетику и транслировали фильтры Instagram.
Первая моментальная пленка Impossible была сделана «с нуля» (оригинальная рецептура была утеряна), обратный инжиниринг, метод проб и ошибок, все дела. Недостатки и низкое качество продукта предлагалось просто принять, как временные, с одной стороны, и как «фичу, а не баг» — с другой. Эмульсия была буквально живой, компания продолжала эксперименты и скоро расширила линейку. Нишевый продукт оценили адепты «альтернативных» практик — ломографии, поклонников lo-fi фотографии, экспериментаторов, ценителей зерна и просрочки. Те, для кого фотография — игра: поймай в рамку видоискателя картинку, передающую твоё ощущение момента.
И тут — важное: кому-то выбор пресета — муки, но только не это называйте творчеством.
Ломографы — прекрасные безумцы, сознательно экспериментирующие с аппаратурой и материалом, одухотворённые еретики, пренебрегающие заветами и ставящие под сомнение догму,
пользователи инстаграма — симулянты с постными мордами,
а Polaroid в мире фотографии один такой.
Всегда был и остаётся.
Просто — нажал на кнопку, аппарат выплюнул снимок и ты смотришь на то, как изображение проступает из пелены. Чудо, которое ты выпустил в мир, и которое тебе больше не принадлежит.
Непредсказуемое, ускользающее, выцветающее, стремительно дурнеющее.
Одна-единственная карточка.
Её даже не отсканировать толком, не то, что воспроизвести, — покровный пластик бликует и дурит аппаратуру.
Странный сводный брат первых одноступенных процессов — дагерротипии и тинтайпа. Такой вот мостик в позапрошлый век.
А ещё на полароид очень сложно сделать тот самый, великолепный снимок, поймать то самое мгновение. Аппаратные недостатки, помноженные на капризный фотоматериал с очень узкой фотоширотой, — и ты кусаешь локти: «не выходит». Купил недорогую огромную «мыльницу» 600-й серии, — поздравляем — ты в клубе подписавшихся на недешёвые кассеты. Добро пожаловать в игру с непредсказуемым и нестабильным результатом и с единственным утешением — возможностью быстро посмотреть, что же получилось. Это не камера, а билет моментальной лотереи. Неудавшиеся фотографии останутся занозой в памяти. И досада, которую не выразить, в сердце.
Как в детстве, когда выцыганил у отца жетон, кинул его в «однорукого бандита» — и ничего. Чуда не случилось, не выиграл.
Только кусочек выцветающего пластика — что-то было. И не так важно, что именно, — подробности и детали сотрутся из памяти, останется лишь этот лоскуток, и мы будет верить: так и было.
Порочный круг, противоречия прикрыты эстетикой.
Polaroid был обречён.
И давайте я уже не буду лукавить: полароиды — дрянь.
Impossible lab стала невозможной идеей: не фотография, не эксперимент, не игра — репродукция. Подлог, шулерство, постыдное и подспудное, как подростковые комплексы: желание распущенного лёгкостью «цифры» пользователя «проломить» непокорный материал и подчинить процесс.
Это как изобрести машину времени, вернуться на тридцать лет назад, накостылять обидчикам, а потом смачно поцеловать девчонку, от которой был без ума (лучше нескольких). Хотя кого я пытаюсь тут обмануть? Разумеется нет, выдоить тот чёртов игровой автомат досуха! Повторить при необходимости, пока не перестанет саднить. Перестанет ли?
Instant Lab не должно было существовать — сама идея разрушала и медиум, и практику.
Impossible, видимо, подозревали о чем-то подобном и оставили лазейку. Само устройство можно было разобрать, и использовать как задник с камерой. Получив инструмент, которого так всегда не хватало. Результаты впечатляют.
Мой рассказ не был бы полным без краткого изложения того, что было дальше.
Со временем ребята выкупили у корпорации Polaroid право на торговую марку, поначалу с добавлением “originals”. Стоимость сделки не раскрывалась, но определенно была повыше той, что в далёком 2008 с них стрясли за «тот самый» завод, но что такое оборудование и стены по сравнению с brand legend и перспективами стричь с неё купоны?
Обновлённый Polaroid наладил выпуск камер – стильных, модных, молодёжных –все так же мало подходящих для осознанного творчества — зачем, если можно попытаться посидеть на каждом стуле, щедро и заботливо расставленных массовой культурой. Здравствуйте, коллаборации с MoMA, Lego и Thrasher!
Поддержку Instant lab они, кстати, свернули. Зато делают Polaroid Lab, тоже принтер, который не разобрать и к камере не присобачить.
Поменялось не только название, поменялось все.
Impossible — мечтатели, сомневающиеся и ощупывавшие границы возможного.
Сегодняшний Polaroid – бухгалтерия, доящая ностальгию и моду на винтаж. Воскрешённый медиум придушенно хрипит в сторонке.
Дихотомия, конечно, ложная, — это почти те же самые люди.
Instant lab стоит передо мной на столе — потёртый, но вполне работоспособный. Урчит холодильник, чьё нутро скрывает несколько пачек плёнки. Первый опыт разочаровал, и я оторопело думаю — продолжать ли? Немного настойчивости и манипуляций — и я выдеру своё постыдное наслаждение.
Но стоит ли минутная судорога моего эго разрушения легенды? Не знаю.
Может, и правда, собрать из него камеру? Где-то в Сети есть руководства…
Polaroid. Originals? Impossible!
Пётр Отс,
2025
© shpivash
p.ots@shpivash.me
p.ots@shpivash.me
